Егоров Николай Николаевич 5-й дан Айкидо Айкикай.

Выпускник факультета экономики и права по специальности «правоведение» Университета Дружбы Народов (1989). Стаж занятий боевыми искусствами более 35 лет.
Победитель и призёр первенств ЦСКА и Москвы по каратэдо 1980-1981 годов. Участник 1-го чемпионата СССР по каратэдо в Ташкенте 1981 года. Кандидат в мастера спорта СССР по каратэдо.

В 1991 году в Англии проходит стажировку и сдаёт экзамен на мастерскую степень — 1-й Дан у знаменитого мастера айкидо, официального представителя Всемирного Центра Айкидо Айкикай в Великобритании шихана Минору Канэцука. Становится инструктором айкидо Федерации Айкидо Великобритании и Международного клуба Айкидо Рюшинкан. С 1991 по 2000 проходил стажировки в Японии, Англии, США, Канаде, Швейцарии, Шотландии, Голландии, других странах. В 1995 году на Учредительной конференции по созданию Федерации Айкидо России избирается президентом ФАР. Судья международной категории по сумо.  6-й Дан каратэдо Шотокан. 5-й Дан Айкидо Айкикай. Мастер Спорта России по Айкидо. Судья республиканской категории по Айкидо. Как главный тренер сборной команды России по Айкидо подготовил более 200 черных поясов, 7 Мастеров спорта России.

   Что Вас лично привлекает в Айкидо?

Во–первых, надо поставить, что «Бить человека по лицу я с детства не могу», поэтому мне всегда излишняя жестокость была неприятна. А во–вторых, меня привлекает богатый выбор техники: в спарринге я сейчас могу применять ту технику каратэ, которую я знаю: на дальних дистанциях начинают работать в спарринге ноги, руки, чуть более близкая дистанция — колени, локти, ещё более близкая — захваты, броски, внизу — удержания, удушающие приёмы, болевые приёмы и т.д.

Айкидо не имеет никаких технических ограничений. Это - не искусство набирать очки на татами, на ринге... Это — умение выстоять в экстремальной ситуации, искусство выживания. Здесь нет никаких правил, что, с одной стороны — для спонсоров, для рекламодателей — плохо, потому что мы не можем проводить соревнований, а с другой стороны, отсутствие правил раскрепощает человека, позволяет ему производить действия, соответствующие ситуации, находить оптимальные решения. Если надо ударить пальцем в глаз — значит, надо ударить. Если надо свернуть кисть... Повторю: технических ограничений нет. Есть ограничения изначальные, в принципах, в психологии — все это делается не для того, чтобы убить, травмировать, а для того, чтобы отбить желание нападать. Это разные вещи. Выполняются удержания и достаточно жестко, потому что Айкидо — прежде всего — очень реально. Тем, кто раньше не занимался боевыми искусствами, тяжело понять, осознать, где кончаются упражнения и где начинаются прикладные «вещи», опасные для здоровья....

Таким образом, для меня Айкидо — наиболее широкая система, охватывающая все возможные технические приемы. И в то же время, система, которая своей задачей ставит: «не навредить».

   Полезен ли в Айкидо опыт, накопленный в других боевых искусствах?

Да, конечно. С другой стороны, это — не закон, что такого рода опыт занятий боевыми искусствами будет однозначно помогать. Если человек из боевых искусств пришел обиженный, униженный, оскорбленный, вечно «второй» или даже «вечно двадцатый» — то, скорее всего, придя в Айкидо, у него останется психологический груз, он и на татами будет доказывать, что он — самый сильный, самый смелый и «крутой». Это плохо.

Мне лично этот переход дался очень просто и естественно, потому что и в каратэ мне никогда не хотелось жестокости, поэтому, когда я пришел в Айкидо, я нашел оптимальную для себя, для своей психологии систему. Айкидо — очень многообразно, и можно сказать, что каждый занимается своим Айкидо, которое именно ему больше подходит — и по физиологии, и по психологии. Занятия этим боевым искусством прежде всего помогают раскрыть индивидуальные особенности — психические, физиологические. Все зависит от психологической готовности человека. Если он уже «созрел», если он уже достаточно взрослый и понял, что мордобоем вряд ли решаются какие–то серьезные вопросы, значит, ему нормально, комфортно будет в зале Айкидо. Если же человек ещё кому–то что–то хочет доказать — первый годик он простоит без особого прогресса: не давая сделать партнеру на себе приёмы, он и сам не сможет сделать технику, потому что получит точно такую же ответную реакцию. И в итоге двое будут стоять на месте, ведь рост возможен только тогда, когда два человека помогают друг другу.

   Меняются ли люди в процессе занятий?

Это очень сложный вопрос. Надо сказать, что никаких серьёзных исследований не проводилось на эту тему. Конечно, мы замечаем перемены в себе и в наших студентах. И это естественно. Сначала человек два часа тренировки учится физически находить некое решение конфликта (ведь если правильно заниматься, то это именно так, это не навязывание своей грубой силы, а именно поиск расслабления, прочувствование направления силы партнера, нахождение идеальной траектории, и в итоге получается поиск мирного пути решения конфликта). Потом, когда человек едет на тренировку, он уже думает о том, что сейчас ему предстоит, и он как бы входит в это состояние. И после завершения тренировки тоже невозможно сразу отойти от этого особого — более мягкого и более доброжелательного — отношения к людям. Так что постепенно расширяется зона, в которой человек смотрит на мир менее агрессивно.

   Люди, впервые приходящие в зал, часто спрашивают: сколько лет надо заниматься, чтобы уметь защитить себя на улице?

Известно, что при занятиях любым видом спорта (баскетболом, настольным теннисом и т.д.) до мастера спорта, в принципе, люди доходят за 6–7 лет. Это, наверное, относится и к Айкидо. На уровне мастера спорта после 7–8 лет серьезных тренировок можно говорить о реальном прикладном применении данного боевого искусства на улице. Надо сказать, что Айкидо — технически самый сложный вид. Научиться делать один удар и применять его — значительно легче. А выполнить удержание противника, не травмировав последнего — это уже профессионализм, на это, действительно, нужны годы. Очень многие наши ученики спешат — быстрее, сразу... Но быстрее в этом виде ничего не получается. Если человек ищет секцию для того, чтобы отомстить кому–то, кто его обидел во дворе, он должен идти в бокс, каратэ, но не Айкидо. В Айкидо, как правило, идут люди, у которых голова работает уже несколько в другом направлении. И нет конкретной задачи кому–то отомстить и изучить именно прикладные аспекты. Они существуют, конечно, эти аспекты, не даром Айкидо занимаются спецназы, и полиция, и многие другие подразделения во всех странах мира. Это естественно, потому что работа очень реальная — на все точки, суставы, которые, как правило, невозможно «закачать», и поэтому техника проходит с любым человеком, независимо от физических кондиций. Здесь стоит только вопрос психологии — для чего, с какой целью люди приходят заниматься? Если с целью стать первым во дворе — то я не советую приходить в Айкидо.

   Айкидо в России, Белоруссии появилось не так давно, гораздо позже, чем в Америке, в Европе... Что Вы можете сказать о нынешнем уровне развития нашего Айкидо?

Хороший профессиональный уровень. Возможно, я предстану неким фаталистом, но все приходит в свое время. Если должно было Айкидо придти в Белоруссию лет пять назад, значит, так и должно было случиться. И то, что Айкидо в России появилось одновременно из разных источников — это только дало хороший толчок к развитию. Сначала, конечно, были проблемы, но потом, когда приехали и американцы, и европейцы и японцы, мы со всех школ взяли самое ценное. Как правило, и европейские государства, и Америка, и Азия лишены такой возможности. У них есть один куратор — клуба, группы, федерации, и они с ним и занимаются. Они знают одну технику и максимум, на что они могут претендовать — это заниматься один раз в году в летнем центре, когда кто–нибудь приедет из Всемирного центра. А у нас, в связи с тем, что Айкидо появилось с некоторым запозданием, оно пришло сразу с нескольких точек и поэтому наиболее широко и интересно. Мы занимались и ki-society (энергетическое Айкидо), посмотрели на Айкидо, очень близкое к дзюдзюцу в исполнении югослава Врачаревича, потом очень быстренько подъехали японцы, и мы поняли, что ни первое, ни второе, в общем–то, Айкидо не являлось. Это был как бы испорченный телефон, но который тоже был по–своему полезен: сейчас я могу показать одну и ту же технику в исполнении пяти, а то и десяти ведущих инструкторов мира — с их особенностями. А это мало, кто может из западных инструкторов. Даже когда я приехал в Америку пять лет назад и у меня было ещё мало опыта, и то меня просили не просто заниматься у них в зале, а проводить тренировки. Это было совершенно непонятно, потому что у меня был только первый дан, а руководители зала имели третий — четвертый даны. Но я мог показать такие «вещи», которых никто не знал. А у них, как правило, очень ограниченный арсенал. Поэтому то, что мы поздновато «спрыгнули в этот поезд» — на самом деле неплохо: мы получили более богатую информацию. Кто был к ней готов, кто не очень. Но в целом выяснилось, что сейчас Айкидо в России, в Белоруссии прогрессирует гораздо быстрее, чем в европейских странах. Это подтверждают все инструкторы — и из Всемирного центра Айкидо, и наш учитель Минору Канэцука, который постоянно нас видит, с нами работает. Так что нет худа без добра.

(Фрагмент из статьи Юлии Андреевой "Интервью с Николаем Егоровым")